Стихи, посвященные Г. Тукаю

Муса ДЖАЛИЛЬ

У могилы Тукая.

В душе, свободной от мирской тщеты,
храня наказ страны труда и света,
я возлагаю красные цветы
к священному пристанищу поэта.
В живой земле кладбищенской цветут
багряные цветы - они прекрасны!
Но красота живет не только тут;
по всей земле - широкой, светлой,
страстной!
На родине, свободной навсегда,
весенний ветер веет, возвещая
народный праздник дружбы и труда
над вечным родником людского счастья!
Прекрасна жизнь! Весенняя земля
лучами солнца яркого согрета,
я вижу, благодарно зацвела
над праведной могилою поэта.
Возрадуйся, поэт! Ведь первым ты
весну народа юным сердцем понял!
Ты страстно верил в праздник бедноты,
в весенний ветер над свободным полем!
Давным-давно воспетые тобой
великий труд, душевная свобода,
любовь и доброта, за правду бой -
пришли с единством и родством народа...
Возрадуйся! Воспрянувший народ
запомнил строки чудные навечно.
В весенний праздник свой тебе он шлет
посланье - благодарно и сердечно.
Твои заветы для него святы:
в знак уваженья светом неизменным
запламенели алые цветы
над каменным надгробием священным!
Надгробие!
Над каменной плитой
мои цветы горят с другими вместе,
своей весенней, юной красотой
несут поэту радостные вести,
Да... Яркие багряные цветы,
исполненные свежести и света, расскажут о сиянье красоты
на возрожденной родине поэта!
Перевод Р. Бухараева

Сибгат ХАКИМ

Отрывок из поэмы "Сороковой номер"

...Когда я места сам себе не нахожу,
Когда перо в руке отяжелело,
Часами я по городу брожу
И замечаю вдруг, что прихожу
К большому дому, где иная жизнь кипела.
Когда-то здесь гостиница была.
Шумел Сенной базар... Торговый угол...
Здесь жил Тукай, Поэзия жила,
А номера именовались "Булгар".
Как на свиданье - жду чего-то под окном,
А свет его в ночи как уголь.
Навек священен этот старый дом,
И гроб Сайдашева задел об этот угол...
Жизнь продолжается,
И, словно вечный суд,
С начала века спор жестокий длится:
Тукаем восхищаются, поют.
Его клянут,
Как будто должен возвратиться,
И появления его с тревогой ждут
Фанатики, защитники "традиций",
Барышники, менялы, торгаши,
Мечтающие обмануть полмира, -
Те самые, из "уголка кяфира",
Над кем поэт наш посмеялся от души
Цела мечеть, хоть минарета нет,
Она не примет твоего поклона,
Не возвратит, как прежде, твой привет.
А за углом - гараж, автоколонна,
И сквозь столетья
Крики зазывал
Здесь, на углу, я слышу неизменно...
И оживает та эпоха постепенно,
Где все убытки от продажи сена
Народ казенной водкой заливал,
В рассказах душу изливал, бывало...
И времени арба не раз при мне
Своею осью угол задевала
И метки оставляла на стене.
Народ стекался из Уральска и Кырлая,
Родная речь спаяла даль и близь.
Пути народа и пути Тукая
Здесь, на углу, навек переплелись...
Перевод Н. Беляева

Равиль БУХАРАЕВ

Ночь Тукая

Абдул Тукаев умер в номерах...
Какой Тукаев?
Литератор местный,
нескромным поведением известный.
В горячке, пишут...
Значит, умер...
- Ах!
...Я умираю в каменном гробу,
навеки расстаюсь с самим собою.
Я домарал последнюю главу
поэмы, именуемой судьбою.
Под коридорный топот, визг и брань,
я расскажу, от смеха умирая,
как забияку-парня из Кырлая 
защекотала до смерти Казань!
...Люблю Казань: мечети и бараки,
люблю я на Булаке тополя,
Люблю поля в закатном полумраке
под розовыми стенами кремля.
Я много мог. Затравленная муза,
ты не дала мне доказать верней,
что музыка татарского аруза
не менее серьезна, чем хорей!
Мне слишком много сделать надлежало,
а я шептал, срывался я на крик!
Я много мог. Я сделал слишком мало.
Прости меня, татарский мой язык...
Язык родной,
единственный мой, белый...
Темно и сыро на моей земле.
Где голубой огонь в очах, о бледный,
запуганный купцами шурале?Прощенье Богу, другу и врагу,
Свечу сюда!
Я больше не могу. 

Шаукат ГАЛИЕВ

Гордый Тукай

Многие привыкли почему-то
представлять несчастненьким его,
Был он сиротою, жил он трудно,
рано умер... ну и что с того?Будто он всю жизнь на печке охал! 
Разве песнь его была больной?..
Сам горел он яростно и многих
причитать заставил: "Боже мой!"Говорил уверенно и ясно.
Не пугал поэта злобный лай...
И его в народе не напрасно
называли: "Наш прямой Тукай" .
Не бывает жалкого народа!
Жалкой не бывает красота.
Речь Тукая прозвучала гордо.
Гений - не казанский сирота!Жизнь его сгорела, как комета,
не увяла, словно пустоцвет.
Был он полон музыки и света,
страстный, несгибаемый поэт.
Перевод В.Баширова

Роберт МИННУЛЛИН

В возрасте Тукая

Он пел и в зной, и в стужу
Лишь совести в угоду,
И певческую душу
Оставил он народу.
Горит, наверно, в каждом
Его души частица -
Так и в меня однажды
Вошли его страницы.
Как я, он столько прожил -
Немного ведь, признаться,
Но лет хватило все же,
Чтоб на века остаться!
Живу, не умирая, -
Поскольку рановато, 
Но с возрастом Тукая 
Прощаюсь виновато.
Перевод А.Лаврина


Гарай РАХИМ

Тукай

О нем говорили: растет сиротою,
а сколько их было в те давние годы! 
Но в этом сиротстве случилось такое,
что стал с малолетства он сыном народа.
О нем говорили: недолгие сроки
скорбящей душе отмеряет природа, 
Но в грусти, излитой в певучие строки,
уже становился он песней народа.
О нем говорили: живет лишь стихами, 
иная забота ему неугодна, 
Но строки стихов его пламенных сами
уже становились заботой народа.
О нем говорили, когда схоронили:
умолк наконец-то. Стал прахом холодным.
Но все понимали - не спрятать в могиле
горячую душу и совесть народа,
Перевод П. Серебрякова

Мухаммат МИРЗА

Сгорел поэт

В подсвечниках всю ночь горели свечи.
Писал Поэт до самого рассвета.
Вранье, что у народа нету речи!
Что безъязык народ - неправда это!Душа его горит, и песнь красива -
услышав, устыдится равнодушный,
откуда в этом мальчике тщедушном,
ребенке бесприютном - столько силы?!
Сгорел, но не погас. Душа живая
вся превратилась в шар огня и света,
ее свеченье не поглотит Лета,
она пребудет в Вечности, сияя.
Пока сгорали свечи понемногу,
за свой народ в стихах сгорал поэт...
Он проторил в бессмертие дорогу
сто лет тому назад.
Уже сто лет.
Перевод А.Каримовой


Факиль САФИН

Странно уходит поэт?

"Говорят, когда умер Тукай, в ящике его
стола обнаружили Коран и револьвер".
Из частной беседы 

Это просто слух пустой, наверно... 
Или правда?.. Все бывает в жизни.
Если оскорбляют твою веру, 
Может, и нельзя без револьвера.Если пред ничтожным унижаться,
Если вновь в душе огонь протеста,
Жить зачем?! Когда стихи кружатся, 
А перу в руках не удержаться...Не стихи - он приговор напишет
Покидают мир поэты странно..
Но стихи болят, живут и дышат -
Страждущие в них надежду слышат.Бесконечно изощрен убийца,
Накопив тысячелетний опыт,
Словно крепость, слово сохранится -
В книге судеб целы все страницы.Лишь вперед - и нет пути другого!
Что сильней Корана есть на свете? 
В мире нет оружия такого! 
Преклонить колен не может слово,...Что за мысль поэту разум жгла,
В миг, когда смотрел он на курок?
Ждет тихонько в ящике стола
револьвер, пока наступит срок.
Перевод А. Каримовой



Анас ГАЛИЕВ

В родной деревне

Моя деревня, не забыть тебя! 
Люблю поля обильные твои,
Звенящие кристальные ручьи, 
Тоскую по тебе, тебя любя.
Луга твои как сказочный ковёр,
Идёшь по ним - на сердце благодать.
С небес высоких слышу птичий хор.
И пахнут травы. И поёт вода.
На том холме, где ярок солнца свет,
Где яблоня с черёмухой цветут,
Рождён Тукай - земли родной поэт.
Он не забыт. Теперь он снова тут.
Он с пьедестала смотрит на село,
На дальние поля, высокий склон,
Где детство сиротливое прошло.
Где в путь земной шагнул когда-то он.
Познав сиротства горечь с первых дней,
Не по ковру, по льду ходил босой.
Всё вынес. Стал певцом земли своей.
Её назвал он матерью родной.
В те дни беда ходим по домам.
На землю грозы сыпались из туч.
Он вышел в путь к далёким берегам.
Остался болью в сердце Кушмуч.
Летели дни его в ином краю, 
Где корку хлеба добывал с трудом.
Лишь раз пришёл на родину свою, 
Где был открыт поэту каждый дом.
Об этом старики ведут рассказ.
Ведь память, словно песнь его, светла.
И, подходя к Тукаю, каждый раз 
Рукой помашут: "Здравствуй, Габдулла!"
Но почему глаза его влажны?
Наверное, он слышит, как народ
На всём просторе матушки страны
Тукая песни добрые поёт.
Наверное, он видит, как цветет
Дождём полита, тёплая земля.
И новых перелесков хоровод 
Струится лентой в дальние поля.
Он видит воплощённую мечту-.
В лугах бескрайних сытые стада, 
В полях машины и луга в цвету, 
И пионеров, что пришли сюда,
К нему, в тот сад, где нынче среди роз 
Стоит он посреди родной земли, 
Где носит имя гордое колхоз, 
Где и сады и нивы расцвели.
Где в каждом доме есть заветный том
Его стихов о дорогих местах. 
Где будет память вечная о нём 
У новых поколений на устах.
Среди полей своих, зелёньа круч, 
Трудами прославляя милый край,
Хранит навеки старый Кушмуч
Святое место, где рождён Тукай.
Перевод Марины Подольской
Все материалы сайта доступны по лицензии:
Creative Commons Attribution 4.0 International